В тот самый момент, когда я, отчаявшись от безысходности, искала работу, подруга предложила место секретаря в большой компании. Моим боссом должен был стать обаятельный молодой мужчина, но вакансия оказалась занята, и мне предложили пройти собеседование к другому боссу. Потрясающий и великолепный мужчина оказался откровенным чудовищем, терроризирующим всех в компании. Я его боюсь, но выбора нет, да и зарплата — предел моих мечтаний. Сможем ли мы сработаться, и как приручить чудовище, если даже не подозреваешь, что в планах у самого чудовища приручить тебя?!
Скачать книгу: rtf / fb2 /epub
Варвара
Лето. Июль. Наступил мой супердлинный, пятьдесят шесть дней, и не совсем долгожданный отпуск, который я проведу в трёхкомнатной городской квартире с мамой и её новым, «теперь уже точно последним», мужчиной. Перспективка – огонь.
Учебный год в школе окончен, пора экзаменов прошла, и все разошлись по отпускам, чтобы снова увидеться только в сентябре. Но летом я сюда вернусь неоднократно, поэтому всё остаётся на своих местах, чтобы в любой момент устроиться поработать в кабинете.
Плетусь в квартиру, которая сейчас больше похожа на атмосферное интимное заведение, в котором витают романтические флюиды. Всё, как всегда, уже в который раз.
У матери новый мужчина – Георгий: чуть за пятьдесят, подтянутый, лысый бизнесмен, имеющий свою торговую точку на городском рынке. «Не мужчина – мечта», – как выразилась мама. Ей сорок семь, вполне ещё молодая, цветущая женщина, которой катастрофически не везёт в любви, но она, не теряя надежды, эту самую любовь всё равно отчаянно ищет. За последние семь лет серьёзных мужчин было трое, не считая Георгия, и всё всегда начиналось одинаково: конфетно‑букетный период резко перетекал в совместное сожительство.
Что меня всегда удивляло, мужчины никогда не приглашали её на свою территорию, почему‑то переезжая к нам. Но потом я поняла почему: в случае чего можно собрать свои пожитки в скромный чемоданчик и уйти по‑английски, а из своей берлоги ещё попробуй женщину выпроводи, упрётся ногами и руками. В самом начале маминых отношений я всегда мешала ей, не давая раскрыться с новым мужем, причём она всегда говорила мне об этом не стесняясь.
Мне надоедало, и я снимала небольшую квартирку на окраине города. Но буквально через полгода всё заканчивалось, и мама, вызвав меня, всю ночь лила слёзы, жалуясь на очередное разочарование и давая тысячу клятв «это был последний». Проходил год‑полтора, и всё повторялось.
Вот теперь Георгий, который неделю назад переехал к нам с небольшим чемоданчиком вещей, бритвенным станком и чёрной пушистой кошкой. Я не была против кошки, скорее, против Георгия. И если предыдущие экземпляры разочаровывали со временем, то Георгий умудрился сделать это в первый же день, кинув в меня белую футболку со словами: «Дочь, постирай!» Нашёлся мне папаша!
Поведение мамы и её слова давали явно понять, что я снова в положении «мешаешь». Вот только деться мне, собственно, некуда. Совсем. Отпускные я, конечно, получила, но планировала подлатать свой старенький «Ниссан», который уже откровенно кричал, что я его запустила.
Два месяца дома, и если я сейчас сниму квартиру, то до сентября точно не дотяну в финансовом плане. Поэтому придётся выслушивать причитания мамы, что я разрушаю её личную жизнь на корню.
Три года назад она, конечно, несказанно обрадовалась, когда я сообщила ей о своём замужестве, и даже принимала активное участие в подготовке к свадьбе, организации банкета и выборе платья. Насколько я поняла, всё для того, чтобы дочь поскорее освободила квадратные метры и переехала к Виталику.
Но не сложилось, не срослось, и моё «торжество» превратилось в самый гадкий день в моей жизни. Кавериной я так и не стала, оставшись Абрамовой, видимо, навсегда.
Мама, конечно, меня успокаивала, и себя заодно, но, скорее, не потому, что мне было больно и обидно, а потому, что я останусь жить с ней. Было не больно и не обидно, было адски гадко от предательства человека, которого я любила. Всё – занавес, финал, аут.
Три года без отношений с того момента и полное неверие мужской части нашей планеты. «Мне и так хорошо», – убеждала я себя всё это время, находя занятие, впечатляясь чем угодно, только не мужчинами. Возможно, со временем всё забудется, и я смогу выстроить полноценные отношения, но не сейчас.
– Мам, я дома! – кричу с порога, чтобы снова не вляпаться в неловкую ситуацию, как вчера, когда пришла с работы и помешала «строить» отношения маме и Георгию.
И куда бы деться хоть ненадолго, но подальше от любовного гнёздышка?
– Я на кухне, – отозвалась мама.
Бреду в конец коридора, чтобы на кухонном столе выложить продукты. Мама одна, видимо, Георгий наконец‑то вспомнил, что у него есть дела.
– Ты в отпуске?
– Да, с сегодняшнего дня.
Мама улыбается, но я вижу, что эта информация ей не по душе.
– Чем планируешь заняться? – осторожный вопрос с уже знакомым подтекстом.
– Корректурой, уже прислали книгу, какая‑то фантастика. Статью нужно на французский перевести к завтрашнему вечеру и так, всем по мелочи.
– Может, снимешь квартиру?
Я всё жду, когда мне предложат этот вариант, но в этот раз раньше, намного.
– Извини, не могу. Отпускные не бесконечные, мне нужно машину на СТО загнать, а за это нужно платить, к тому же жить ещё нужно два месяца на что‑то.
Мама откровенно кривится, даже не попытавшись скрыть эмоции. В сорок семь лет она выглядит довольно молодо и подтянуто: шатенка с карими глазами и приличной фигурой, она привлекала мужчин, но всегда не тех, которых заслуживала.
– Просто у нас с Георгием такой этап отношений…
– Как с Олегом, Андреем и Александром, да?
– Ну зачем ты так?
– Мам, мы всё это уже проходили – бесконечное колесо вращающихся в нашей квартире мужчин.
– На что ты намекаешь? – Она по‑детски хлопает наращенными ресницами.
– У Георгия есть своя жилплощадь? – поворачиваюсь к ней, облокотившись на кухонный гарнитур.
– Да, в центре.
– А почему он не привёл тебя к себе в квартиру, стесняюсь спросить? – И правда, почему?
– Ой, – она всплескивает руками, – ну у него там ремонт, надолго, он всё делает как полагается, по уму…
– Прям как Олег, помнишь? Два года человек ремонт делал, так и не доделал.
– Ну что ты сравниваешь, Георгий совершенно другой!
– Другой по отношению к кому?
– Варя, ну зачем ты так?
– Мам, прости, но в этот, четвёртый раз, – поднимаю палец, – я не съеду, потому что сейчас не имею возможности платить за съёмное жильё.
– А может, на дачу? – В глазах мамы зажигается надежда.
– В дачном посёлке интернет не ловит, а у меня работа вся через него. Так что не выход. Тем более наша дача похожа, скорее, на уютный сарай, чем на полноценное жилище.
– И вообще, дочь, пора забыть уже про подлеца Виталика и найти себе мужчину. Бери пример с меня!
– Извини, мама, но твой пример мне совершенно не подходит!
– Ну, может, съездишь куда? Всё‑таки лето, отпуск? А? – не унимается, словно прямо сейчас готова выставить меня за порог квартиры.
Уверена, если бы сказала «я уезжаю», мои вещи были бы собраны со скоростью света, а мама лично погрузила бы их в мою машину даже без помощи Гоши.
– И куда я могу позволить себе съездить на учительскую зарплату?
– Например, в Москву, от нас недалеко, пара часов езды. Вон, подруга твоя, Лерка Самсонова, замуж вышла за миллиардера Орлова, вот и наведалась бы к ней. Может, у этого самого миллиардера и для тебя бы друг состоятельный нашёлся. – Она лукаво мне подмигивает, но я лишь откровенно кривлюсь.
Меня всегда раздражало, когда люди занимаются сводничеством, хотя их об этом совершенно не просят. Я‑то точно.
– Мам, ну с чего вдруг? Во‑первых, меня никто не приглашал, а во‑вторых, я что, приеду: «Здравствуй, Лера, я в гости. Вы не ждали, а я припёрлась», так? – даже представила, как некрасиво это будет выглядеть.
– Почему нет? Вы хорошо с ней общаетесь, постоянно созваниваетесь, встречаетесь. Подруга она тебе или кто? – Видимо, сегодня мне придётся рассмотреть все варианты моего «выметания» из квартиры. Даже Лерку вспомнила, значит, обдумывала не один час.
– Мам, я буду дома, работать. Точка. Давай прекратим этот бессмысленный разговор. Если Георгию так необходимо время с тобой наедине, без свидетелей, пусть пригласит в свою квартиру, – сказав это, разворачиваюсь, чтобы уйти в свою комнату.
– Варвара, ты бессовестная дочь! – тут же прилетает мне в спину. – Ты не даёшь матери устроить личную жизнь! Не хочешь оставить нас с Гошей одних, чтобы мы лучше узнали друг друга! Он особенный, не такой, как остальные!
Остальное я не слышу, плотно закрывая дверь. Падаю на кровать и начинаю рыдать.
Мне двадцать семь лет. У меня за плечами несостоявшийся брак с Виталиком, работа в школе, старенькая машинка и мама, активно устраивающая свою личную жизнь. Отцу, что ли, позвонить? Мы с ним общались хорошо, несмотря на все нелестные высказывания мамы о нём.
У него давно другая семья, но иногда он помогал материально, а чаще всё‑таки моральной поддержкой, которую я очень ценила. Он действительно меня слушал и всегда старался дать дельный совет, не просто чтобы я отстала поскорее, а действительно вдумывался и осмысливал.
Мама бесилась. Я бы и сама с удовольствием покинула уютное любовное гнёздышко новобрачных, но у меня не было возможности, в первую очередь финансовой. Обстановка в квартире напрягала, а я напрягала маму и Георгия, что ж, в этот раз придётся им меня терпеть. Если станет совсем невыносимо, пойду поработаю в школьном кабинете или в кафе на площади, где меня хорошо знают, а Катя делает чудесный кофе.
Безумно хотелось куда‑нибудь поехать. Ещё больше хотелось на море…
Море – моя мечта, несбыточная и неосуществимая. Вера Семёновна, учитель математики и моя коллега, взяла в этом году кредит, чтобы вывезти внуков на море. Кредит! Уму непостижимо!
Я никогда не видела море, лишь в фильмах и на картинках, но мне туда безумно хотелось. Не знаю, откуда взялась эта мечта, может, из детства или после просмотра очередного фильма, но папа говорит, что, сколько меня помнит, я всегда хотела побывать на море. Даже на Новый год загадывала всегда одно и то же желание.
Планируя свадьбу, мы с Виталиком накопили денег и купили два билета на Кипр, чтобы провести там медовый месяц, точнее, неделю. Я была на седьмом небе от счастья, купила два купальника, приготовившись к долгожданной поездке и, кажется, ждала путешествия больше, чем саму свадьбу.
Но, увы… свадьба не состоялась, и Виталик укатил на Кипр с Владленой, а мне лишь оставалось смотреть их совместные фото в соцсетях и давиться обидой и слезами. Виталик не просто предал и разбил мне сердце, он растоптал мою мечту и бросил, униженную и разбитую, отвечать на вопросы родственников и друзей.
Последние три года я копила деньги, откладывая понемногу с зарплаты, выполняя корректуру книг разных стилей и жанров, иногда переводила статьи на французский, окончательно посадив зрение и на постоянку надев очки. За всё это получалось немного, но я не теряла надежды когда‑нибудь скопить нужную сумму и отправиться на море. Когда‑нибудь… но точно не в этом году!
Вытираю слёзы, стекающие по щекам, хватаю сумку с ноутбуком и отправляюсь в городское кафе, чтобы поработать в спокойной от эмоций обстановке. Даже телефон оставляю дома, чтобы не читать обвиняющие сообщения мамы.
– Варь, тебе как всегда? – тут же подбегает Катя, как только я сажусь за столик на улице под навесом.
– Да, Кать, спасибо.
Она тут же приносит мне наваристый кофе в большой кружке, скорее, похожей на домашнюю, и я сосредотачиваюсь на переводе. Спустя пару часов и две кружки кофе всё закончено, отправлено, и небольшой гонорар получен.
Можно возвращаться домой, туда, куда совсем не хочется. Я уже подумала и прикинула, сколько нужно потратить на съёмное жильё, и картина позитивом не блистает: потратить половину отпускных на квартиру и жить впроголодь весь август, или остаться с мамой, но два месяца выслушивать ежедневные причитания, как я мешаю её личной жизни. Если совсем станет невыносимо, придётся выбрать первый вариант. Перспектива рыдать в подушку каждый день совсем не радует.
Больше всего злит то, что Георгий, видя отношение матери ко мне и постоянные придирки, теперь делает точно так же. Ну правильно, если можно ей, почему ему нельзя? Я старалась порой ставить её на место, корректно, конечно, всё‑таки мать, но она словно не слышала или просто делала вид.
Я объясняла снова и снова, и в конце концов всё перетекало в скандал с обвинениями, что я бессовестная дочь и совсем не желаю ей помочь устроить личную жизнь, то есть не желаю покинуть квартиру. Вот только мама всё время забывала, что квартира моя, потому что папа, уходя из семьи, оставил жилплощадь именно мне. Но я не напоминала, считая это подлым и некрасивым.
Уже стемнело, а я домой не тороплюсь, медленно идя по улице вверх. Транспорт не жду, решаю пройтись пешком, идти неблизко, но так я убью время.
Захожу в квартиру и тут же замечаю маму, бесцеремонно расхаживающую в одном нижнем белье в коридоре. Чёрт, я, видимо, попала в самый пик налаживания личной жизни. Простите‑извините, я тоже здесь живу, господа хорошие! Получив гневный взгляд от матери, быстро ретируюсь в свою комнату от греха подальше. И это только первый день отпуска, как прожить ещё пятьдесят пять?!
Хватаю телефон, проверяя не отвеченные звонки и сообщения. Неожиданно! На экране высвечивается сообщение от Лерки Самсоновой.
Лера: Варя, привет! Позвони, как будет возможность. Чем быстрее, тем лучше, есть очень интересный разговор.
Может, и правда, получится уехать из этого дурдома в Москву?!